Руны вызова(part 8) - Разное

НЕВЕРОЯТНЫЕ СОБЫТИЯ

Сон мне снился странный: будто я дома и стою перед собственной входной дверью. А вот открыть опасаюсь.

Неизвестный на лестничной площадке потерял всякое терпение: уже не звонит, а прямо-таки ломится в дверь. Дубасит так, что подо мной пол начал подрагивать, а стены вдруг поплыли куда-то в стороны. Я испугался, попытался ухватиться за книжную полку и... проснулся.

Кошмар обернулся явью. Мой спальный мешок действительно трясли. И трясли основательно!

Я вывернул шею, пытаясь рассмотреть непрошенного визитера, но никого не увидел, было слишком темно. Поэтому зашипел, стараясь не разбудить тоненько похрапывающего Серегу:

--Кто это? Чего надо?

--Как это -- чего? -- шепотом возмутились снаружи. -- Твоя очередь дежурить!

Я чертыхнулся и неохотно выполз из палатки. И тут же побежал к костру, до того на улице оказалось холодно. Зуб на зуб не попадал, не больше десяти градусов. Как осенью. И промозгло как -- бр-р-р!

Грея руки над огнем, я случайно посмотрел на часы и вытаращил глаза: только половина двенадцатого. Я заскрипел зубами и злобно уставился на Витька.

--Кретин! Ты ж меня на целых полчаса раньше поднял! Глаза разуй! Всего одиннадцать тридцать!

Витек растерянно захлопал ресницами. Я сплюнул и направился назад, угрюмо прикидывая: удастся мне заснуть или нет. Все-таки полчаса -- это целых тридцать минут, а если секунд... Тысяча восемьсот -- с ума сойти!

Ну и гад же Казанцев!

Спать хотелось смертельно, и я решил, что засну запросто. На ходу веки слипались, тут донести бы голову до "подушки"...

Забраться в палатку я не успел. За моей спиной вдруг протяжно всхлипнул Казанцев. Я удивленно обернулся.

--Ты чего?

Витек промолчал.

Я понял, что сон на ближайшие два с половиной часа накрывается медным тазом. Тяжело вздохнул и вытащил из рюкзака толстенный свитер, мама связала!

Натянул его и подошел к Витьку, съежившемуся у костра. Казанцев торопливо сморгнул слезинку и отвел глаза в сторону. Я пожал плечами. Подтащил чурбак и присел рядом.

Расспрашивать его я не стал. Еще чего! Захочет, так сам расскажет. Скорее всего, Казанцев просто струсил. И то: музыкант -- натура творческая. Воображение должно быть богатым.

А тут -- ночь. Один совершенно. Да еще Орлов невесть чего натрепал, любой бы на Витькином месте свихнулся.

В лесу поразительно тихо. Я бы сказал -- неестественно. Не слышно привычного уханья филина, все словно вымерло. Я подбросил в костер сухую ветку и вздохнул с облегчением, когда она весело затрещала в огне.

Не помню сейчас, сколько времени мы так просидели. Очнулся я от потянувшего вдруг сквознячка. Холодного, на удивление. Будто с ледников подуло.

Я зябко поежился, спрятал пальцы в рукава свитера и обернулся к Витьку.

--Ничего ветерок, скажи? Будто не июль, октябрь.

И осекся, изумленно рассматривая приятеля. Как ни заорал в голос, до сих пор не понимаю.

Бледное до голубизны застывшее лицо; безумные, остекленевшие глаза; безвольно приоткрытый рот, из уголка которого бежала тоненькая струйка слюны...

Прямо кандидат на ведущую роль в фильме ужасов! Ну, или пациент клиники для душевнобольных.

Я очумело смотрел на одноклассника. Потом осторожно толкнул его под локоток. Эффекта -- ноль целых, ноль десятых. Даже еще меньше.

--Эй! -- проскрипел я и беспомощно посмотрел на спящие палатки. -- К-к-карау-ул... -- И потрясенно замолк: моя собственная палатка светилась странным, сиреневым светом!

Я сполз с чурбачка и едва не попал рукой в костер. Это привело меня в чувство. Я поспешно отдернул кисть и зашипел от боли. И бросился к палатке. Мне показалось, я понял в чем дело: горел забытый Серегой фонарик.

Я откинул полог и едва не заскулил от страха: фиолетовыми сполохами пульсировала забытая мною руна. Я бросил взгляд на часы: без минуты двенадцать.

Открытый рот пришлось захлопнуть, заорать я так и не смог, горло перехватило. Я лишь жадно глотал воздух и таращился на сошедший с ума рюкзак. Потом зачем-то вытянул его наружу и обернулся к Витьку. И застонал от ужаса.

Казанцев, пошатываясь, слепо, как какой-нибудь зомби, странными зигзагами брел к каменному столбу. Руки Витька безвольно болтались на уровне колен. Зеленые глаза отсвечивали бутылочным стеклом. Рот по-прежнему был приоткрыт. А струйка слюны уже достигла воротника куртки.

Я глухо выругался и тоже побежал к вершине холма. К чему? Сам не знал. Меня трясло от страха.

Я догнал Витька и лишь теперь заметил, что волоку проклятый рюкзак за лямку. Я отшвырнул его к подножию столба и вцепился в полу куртки Казанцева:

--Стой!

Витек моих усилий не заметил. Он продолжал мерно карабкаться наверх. Я изумленно почувствовал, как пола оранжевой куртки натянулась и потащила меня следом. А ведь Витек ниже меня на целые полголовы и раза в полтора легче!Я тоскливо подумал: "Неужели рыжий опять что-то нахомутал? Своим дурацким маркером..."

Мысль показалась настолько невероятной, что я затряс головой и успокоенно решил: сон. Точно, сплю. А этот незатейливый кошмарик -- результат Серегиных сегодняшних высказываний.

Ведь все в тему!

Я заметно приободрился и решил посмотреть, что будет дальше. В конце концов, даже в Орловских бумагах не сказано, что вызванный дух -- обязательно злодейский. Так чего раньше времени дергаться?

Я неторопливо поднялся к столбу и устроился в первых рядах партера: уселся на плоский камень и стал терпеливо ждать развития событий.

Если это сон, то как раз -- время. Серега ведь упрямо настаивал именно на полуночи!

Я не ошибся. Руна на моем рюкзаке уже не светилась, а полыхала фиолетовым огнем. Рваные отблески падали на каменный столб, и я с некоторым удивлением отметил, что и он начал льдисто мерцать.

--Эмиттер, -- пробормотал я, пытаясь сообразить, что же это за штучка.

Значение слова уплывало, я никак не мог сообразить, что такое "эмиттер". Что-то смутно вертелось в голове, но...

Камнем застывший Витек вдруг вздрогнул и медленно развернулся ко мне лицом. Я невольно поежился: сон все больше приближался к канонам современного триллера. Счастье, я насмотрелся их вволю. Более слабонервного человека давно бы кондрашка хватила.

Я с мрачной готовностью уставился на несчастного Витька. Глаза его странно бегали, жутковато и бессмысленно. Наверное, в попытке сфокусироваться.

Наконец Витьку это удалось: он меня увидел. Открыл рот и пренеприятно захрипел. Абсолютно невнятно, я ни слова не разобрал.

Я торопливо сказал:

--Не торопись. Еще есть время. Как там у вас положено: до первых петухов? Или до восхода солнца?

Лицо лже-Витька перекосило. Я почему-то воспринял это как попытку улыбнуться и тоже растянул свои губы в ответном оскале. Чей смотрелся приятнее, судить было некому.

--Э-э... -- затянул неведомо чей дух. -- О-э-а...

Но губы Витька все еще прыгали, и он замолчал.

Ближайшие несколько минут мне пришлось наблюдать, как дух корчил невероятные гримасы, безуспешно стараясь подчинить себе чужие лицевые мускулы. Хекал, сипел, вращал глазами и брызгал слюной.

Картинка оказалась не из тех, что хочется смотреть по второму разу, и я брезгливо поморщился. Лже-Витек криво усмехнулся и наконец невнятно проскрипел:

--Стр-р-ранные людишки ныне пошли...

Я счел нужным обидеться:

--Почему это?

Дух немо зашлепал губами. Потом сделал очередное усилие и уже довольно внятно спросил:

--Ты меня не боишься?

Я пожал плечами.

--А должен?

Теперь сделал попытку пожать плечами дух, и Витек едва не скатился с холма.

--Поосторожнее! -- сердито воскликнул я. -- Чужое ж тело!

Дух широко раскрыл рот. Я тоскливо подумал, что фантазии у меня маловато, я -- не Серега Орлов. Вот и контакт получается каким-то скучноватым, совершенно не страшным. А ведь как обещающе начинался...

Я протяжно зевнул и поинтересовался:

--Ты кто?

Дух зачем-то привстал на цыпочки и пробулькал раздраженно:

--Ка-какая разн-ница?!

Мы помолчали, угрюмо рассматривая друг друга. Я равнодушно пробормотал:

--Не хочешь, не говори. Подумаешь!

Духу мои слова чем-то не понравились. Он смерил меня прямо-таки инквизиторским взглядом и зашипел змея змеей. Потом сложил руки за спину и начал выписывать неправильные круги вокруг каменного столба.

Я заинтересованно хмыкнул: столб уже вовсю полыхал фиолетовым, не хуже руны на моем рюкзаке.

Я сидел на камне и меланхолично размышлял: "Бесится. И чего, спрашивается? Чего я такого сказал? Может, обиделся? Да, наверное. Духов полагается боятся, а я... Нет, точно обиделся. Он же не знает, что я знаю, что я сплю..."

В последнем предложении я как-то подзапутался, но все же пришел к мысли, что даже во сне гостей нужно уважать.

Я решил подыграть пришельцу. Старательно затрясся, благо это оказалось нетрудно -- я совершенно окоченел -- и тонюсеньким голоском пропищал:

--Что тебе от меня нужно?! Я боюсь!

Лже-Витек начал разворачиваться в мою сторону, и я похвалил себя за неплохую идею. Задрожал еще сильнее и лихорадочно забормотал:

--Мне страшно, страшно, страшно...

--Молчи, фигляр! -- вдруг тоненько взвизгнул дух. -- Пожалеть меня решил, несчастный?!

Глаза Казанцева странно запульсировали. Он вытянул в мою сторону руку с судорожно подрагивающими пальцами, и мне стало неуютно. Казалось: я присутствую при любительском спектакле, и занятые в нем актеры большими талантами не блещут.

Дух торжественно пообещал:

--Сейчас тебе действительно станет страшно!

--Ой, да ну ли? -- недоверчиво пробормотал я. Поднапрягся, вспоминая высокопарные Сережкины речи, и выкрикнул: -- Ты не видел наших триллеров, дилетант! Куда тебе с ними тягаться? -- Я фыркнул. -- Тоже, ископаемое на мою голову! Дух замшелый...

И сглазил. То есть, для начала, дух малость растерялся. И даже, сдвинув брови, заскрипел озадаченно:

--Триллер? Это кто ж такой? Что-то не припомню. Немец, наверное. Точно, немец, корни немецкие...

Он пожал плечами и сурово уставился на меня. Я внимал. Лже-Витек одобрительно кивнул и сказал:

--Я говорю, ты слушаешь. Так правильно. Времени мало. Лето. Скоро солнце встанет.

Теперь кивнул я. Это понятно. Все шло по стандартному сценарию. Петухи или солнце -- без разницы. Всякая нечисть должна исчезать с рассветом, это классика.

Дух подбоченился и с пафосом выдал:

--Ты меня вызвал, и вот я здесь!

--Я не вызывал, -- возразил я.

--А руна?!

--Это Сережкина работа! -- открестился я, решив даже во сне придерживаться истины.

--Неважно, -- сдвинул брови лже-Витек. -- Вещь принадлежит тебе?

--Ну?

--Считается, вызов -- твой, -- безапелляционно заявил дух. -- Я связан только с хозяином вещи, на которой начертана руна.

--Э-э...

--Чего тебе еще, несчастный?!

--Во-первых, я не несчастный, -- неожиданно разозлился я. -- Меня Сашком зовут, чтоб ты знал. -- Я пренебрежительно сплюнул духу под ноги. -- А во-вторых, если ты со мною связан, чего тогда к Витьку прицепился? Он-то здесь при чем?

Плененный Казанцев шарахнулся от плевка. Какое-то время гипнотизировал меня ненавидящим взглядом, но я держался молодцом. Демонстративно ухмылялся и жалел, что это всего лишь сон. И Лена меня не видит.

Дух неохотно признался:

--До тебя не дотянуться.

--Это... как?

--Слабого духом подчинить проще.

Сон становился приятным, и я довольно осклабился. В жизни не считал себя сильным духом! А если припомнить бесплодные попытки начать новую жизнь...

Последняя мысль мне не понравилась, я поскучнел. И угрюмо подумал: "Что за сон дурацкий, где даже комплимент моментом накрылся?"

Дух нервно щелкнул пальцами и заявил:

--Но это неважно. Мне все равно нужно твое согласие.

--Зачем? -- удивился я.

--Чтобы остаться.

--Ты и так здесь.

--Я имею в виду -- надолго.

--Вот еще!

Лже-Витек смерил меня раздраженным взглядом. Немного помолчал и буркнул:

--Я вечность тут не был. Хочу посмотреть, что изменилось. Судя по тебе -- многое.

Я снова открыл рот, но размышлял на этот раз недолго. Даже во сне не хотелось слишком долго смотреть на ТО, во что превратился бедный Казанцев.

И потом -- ГДЕ этот жуткий тип вечность не был? На болотах или вообще на Земле? Я хмыкнул: по нему здесь точно не скучали. Во всяком случае, я бы не стал.

Я открыто улыбнулся пришельцу и внятно сказал:

--Нет.

Дух помрачнел и протянул неверяще:

--Не-ет?!

--Что, туг на уши? Казанцев вроде бы этим не страдал.

От изумления глаза лже-Витька стали круглыми. Он снова взволнованно забегал вокруг столба. Потом тормознул и спросил:

--Что за мальчишка?

--Не понял.

Лже-Витек ткнул пальцем себя в грудь:

--Вот этот! Чьим телом я воспользовался!

--Ну, Витек, а что? -- пожал я плечами. -- Казанцев. На гитаре здорово бацает. Музыкальную школу в этом году закончил. Чего надо-то?

--Тебе он кто, болван?! -- разъяренно взвыл дух.

--Полегче на поворотах, ископаемое! -- возмутился я. Лже-Витек смотрел ожидающе и я проворчал: -- Ну, друг он мне. Что дальше?

--Значит, -- вкрадчиво поинтересовался дух, -- его судьба тебе не безразлична?

--Само собой. А что?

И тут же пожалел, что проговорился. Еще в семь лет твердо знал: чем меньше информации у врага, тем лучше. И кто меня за язык тянул?!

Как только я закрыл рот, лже-Витек мгновенно преобразился. Успокоился, черты лица разгладились, и выглядеть он стал значительнее. Сложил руки на груди и удовлетворенно протянул:

--Вот ты мне и попался, Са-аша...

Мне вдруг стало не по себе. Какие-то неясные предчувствия, смутные и неопределенные...

Я неожиданно подумал, что сон слишком затянулся. А триллеры лучше смотреть по телику или в кинотеатре. Притом обязательно -- в хорошей компании.

Я напрягся, пытаясь проснуться, но ничего не получилось. Я обреченно вздохнул: придется смотреть мерзкий сон до конца.

--Слушай сюда, малыш, -- мягко промурлыкал мой гость. -- Повторять не буду.

Меня передернуло. Дух держался чересчур уверенно, и мне это не нравилось. Впрочем, я и сам себе не нравился. У меня так часто бывало, ляпну что-нибудь и потом проклинаю себя за глупость. Правда, толку-то...

--Итак, мне нужно разрешение остаться, -- невозмутимо произнес лже-Витек. -- Если ты его дашь, вслух и четко, я получаю все права жителя этого мира. -- Казанцев нехорошо улыбнулся. -- Например, смогу держать связь с тобой постоянно, а не только в полночь и в святилище.

--В святилище? -- не понял я.

--Да. Как здесь, например.

Я изумленно осмотрелся. Лже-Витек осторожно коснулся столба и со странной тоской пробормотал:

--Древние знали, где строить, тут все буквально насыщено энергией.

--Чем... насыщено?

Я тоже зачем-то потрогал столб: ничего особенного. Камень как камень. Холодный и слегка влажный. Только почему-то светится.

--Не перебивай! -- неожиданно прикрикнул дух. Немного помолчал и буркнул: -- Ну как, даешь согласие?

Я отрицательно замотал головой: "Как же, разбежался! Согласие ему мое потребовалось! Пусть сон, но я не дурак, чтобы со всякой нежитью договариваться..."

К моему удивлению, дух не разозлился. Лишь укоризненно покачал головой и с усмешкой сказал, непривычно выделяя каждое слово:

--Не спеши. Са-аша. Смотри.

Он помахал рукой, будто прощаясь, и неторопливо направился к костру. Щедро подбросил туда сухих веток. Дождался, пока огонь разгорится как следует. Улыбнулся мне и преспокойно шагнул в самый центр!

Я потрясенно ахнул и прикрыл глаза обеими руками. Даже во сне чудилось: запахло паленым мясом и жженой резиной. "Кроссовки, наверное", -- беспомощно подумал я.

Кто-то положил руку на мое плечо, и я чуть не подпрыгнул от ужаса. Осторожно сдвинул пальцы и увидел рядом с собой Витька.

--Ты понял?

Я снова отрицательно замотал головой. Понимал я в это мгновение только одно: я окончательно свихнулся. Иначе бы ТАКИЕ ужастики мне не снились.

"Затолкать в костер собственного друга, -- в панике думал я. -- Одноклассника! Мы же вместе почти четырнадцать лет! -- Я застонал. -- Неужели в глубине души я НАСТОЛЬКО его ненавижу? Не может быть..."

--Поясняю, -- монотонно заметил Дух. -- Нет разрешения, и я уничтожаю твоего приятеля. Витька. Казанцева. Музыканта. Сжигаю живьем. А потом...

-- Что -- потом? -- потрясенно прошептал я, понимая, что визит к психиатру просто неизбежен.

"Я садист! Точно садист. Сжечь ЖИВЬЕМ... Мама моя! Да как мне ТАКОЕ в голову пришло?!"

--Потом займусь следующим, -- дух в моем кошмарном сне держался абсолютно невозмутимо. -- Девчонкой, например. -- Он хмуро усмехнулся. -- Сам не пойму, почему я сразу ее не выбрал. Суетлива слишком, пожалуй.

--Лилька?! -- испуганно выдохнул я.

Дух пожал чужими плечами. Он явно не различал нас по именам. Или ему было плевать на нас.

Я решил бороться до конца. Даже во сне глупо сдаваться сразу. Я осторожно поинтересовался:

--Если я сожгу свой рюкзак и уничтожу руну, ты исчезнешь?

--Нет.

--Почему?

--Это всего лишь руна вызова. Она уже сработала. Я здесь.

--Ты не врешь?

--Нет. Духи не могут врать.

--Иди ты!

--Умалчивать -- пожалуйста, но и все. Мы добиваемся своего другими путями.

--Террором? -- съехидничал я.

--Это самый приятный путь, -- ничуть не смутился дух.

Я замолчал, раздумывая. Лже-Витек вкрадчиво предложил:

--Если не веришь, можно пожертвовать этим телом. Не забывай, у меня еще есть девчонка.

Он широко ухмыльнулся и сделал крошечный шажок к костру. Я побледнел: "Пожертвовать телом?! То есть -- Витьком?! Правда, это всего лишь сон..."

Лже-Казанцев протянул руку к огню, у меня потемнело в глазах. Я жалко пискнул:

--Стой!

Дух мгновенно обернулся.

--Даешь согласие?

Я судорожно вздохнул: "А что остается? Разрешить ему убить Витька? УБИТЬ! Пусть и во сне..."

Я смахнул рукавом выступившую испарину и пролепетал:

--Объясни сначала, чем это чревато для меня. И... для остальных.

--Абсолютно ничем, -- небрежно бросил дух. -- Ты становишься моим товарищем. На пару дней. -- Он хмыкнул. -- Не думаю, что задержусь тут надолго. Ваш мир никогда мне не нравился. Так, небольшая экскурсия время от времени, не больше.

Но я не дал себя сбить. Недоверчиво процедил:

--Това-арищем? Это как? Хочешь сказать: вместо Витька?

--Нет, -- отрезал дух. -- Это неудобно. Для меня. К тому же, заметят другие. Нет.

Я растерялся:

--Тогда как? Не хочешь же ты сказать...

Дух насмешливо улыбнулся и отрицательно мотнул головой.

--Нет. Твое тело не подойдет.

Я вздохнул с нескрываемым облегчением. Внимательно осмотрел поляну и остановил взгляд на рюкзаке:

--Займешь неживое тело?

Лже-Витек скривился от отвращения и прошипел:

--Ни за что! -- Потом щелкнул пальцами и коротко свистнул.

Я открыл рот и захрипел от нестерпимого страха. Даже, кажется, стал заваливаться на бок: из темноты в круг света вступил огромнейший волчара! Настолько крупный, что принять его за собаку не смог бы никто. Я сам в зоопарке видел волков, и не раз, так вот, они выглядели много мельче.

Зверь был не в себе. Смертельно боялся огня, но медленно шел к костру. На подгибающихся, дрожащих лапах, но шел! Пушистый хвост плотно прижат к брюху, клыкастая пасть оскалена, с длинного языка медленно капала на землю вязкая слюна, в желтых глазах стыл ужас...

--Четырехлетка, -- довольно констатировал дух. -- Едва отыскал. Не лес -- пустыня. Лет двести назад, было по-другому.

И он с явным осуждением посмотрел на меня. Будто именно я виноват в том, что диких зверей стало меньше.

Волк уже стоял в двух шагах. Неправдоподобно крупный и почему-то жалкий. Такой же пленник, как и бедный Витька.

Я отступил к столбу. Меня трясло. Лже-Витек осклабился и с нескрываемым удовлетворением отметил:

--Теперь ты действительно боишься. Это хорошо.

Его гнусное замечание привело меня в чувство. Я прекратил жаться к столбу и сурово напомнил себе, что это всего лишь сон. Вышедший из-под контроля, но...

Сон!

Только сон.

Я кивнул на застывшего рядом волка и спросил:

--Зачем нам это чудище?

--Он мне подходит, -- небрежно бросил гость. -- Поэтому станет вашим товарищем. Вернее, твоим личным зверем. Держите же вы собак? Или уже нет?

Последняя мысль духа явно встревожила, и он напрягся. Я неохотно признал:

--Собак держим. Но... это же не собака!

--Мелочи! -- отмахнулся дух. -- Ручной волк. Такое частенько бывает. Их щенками берут, они еще лучше собак служат.

--Но у меня никогда не было волчонка, -- запротестовал я. -- Все об этом прекрасно знают!

--Не было, так будет.

--Но что я друзьям скажу?!

--Ничего особенного. Мол, из леса приблудился. Явно ручной. И тебя признал за хозяина. Такое случается.

--Ручной?!

Огромный зверь застыл у моих ног. Стоял, покачиваясь, словно от ветра. Его глаза казались совершенно остекленевшими, как недавно у Витька.

-- Точно, -- хмыкнул дух. -- Сейчас повяжем ему что-нибудь на шею, чтобы никто не сомневался.

Он снова щелкнул пальцами, и я вытаращил глаза: на могучей шее хищника мгновенно возник широкий, серебристый ошейник. Дух успокаивающе заметил:

--Не в первый раз проделываю.

Я гулко сглотнул и кивнул на зверя:

--А он нас не раздерет на части?

--Нет. Это уже будет не он, я.

--Духи... держат слово?

Лже-Витек недовольно поморщился, но промолчал. Я настаивал, собственная наглость изумляла:

--Нет, ты скажи -- духи держат слово? Если дают его, естественно!

--Ну?

Лицо Витька показалось мне кислым. Словно разговор ему не нравился.

Будто мне нравился!

--Значит, держат? -- упорствовал я.

--Да.

--Тогда поклянись, что зверь нас не тронет, -- я в упор посмотрел в стылые Витькины глаза. -- Никого!

--Клянусь, -- вяло буркнул дух. -- Если ты лично не отдашь такой команды, то не тронет.

Мы помолчали, угрюмо посматривая друг на друга. Дух кинул взгляд на восток и поморщился:

--Принимай решение. Время!

Я побледнел и стиснул зубы. Мне было страшно, как никогда. Я украдкой ущипнул себя, едва не вскрикнул от боли, но не проснулся. И с неожиданной обидой подумал: "В книгах это всегда помогало. Почему же мне нет?"

--Я не потеряю свободу? -- я глупо улыбнулся лже-Витьку. -- Ты меня не подчинишь себе?

--Нет. К сожалению. Иначе давно бы это сделал, клянусь! Мы с тобой просто будем товарищами. Пока я не уйду.

--Э-э...

--Что еще, человек?!

--А мои друзья? Ты им тоже станешь... товарищем?

--Нет! Они твои друзья. Не мои.

--Но ты их не тронешь?

--Мы это уже обсуждали!

Я зажмурился: дух явно был недоволен. Но потом задавать вопросы станет поздно! Если дать сейчас согласие...

Ну и бред!

Это же сон.

Я сжал кулаки и выпалил:

--Как от тебя избавиться?

--Никак. Я сам уйду. Если захочу. И когда захочу.

--Ты злой дух?

--Все относительно.

--Но не добрый?

Лже-Витек позеленел от злости и почти шепотом поинтересовался:

--А ты сам-то добрый?

Я растерялся и не нашелся, что ответить. Дух шагнул ко мне, взгляд его стал грозным, брови сомкнулись в одну линию, губы побелели.

--Ну?! Согласие! Иначе...

--Хорошо! -- испуганно выкрикнул я, увидев, что лже-Витек снова шагнул к костру. -- Даю!

И потрясенно ахнул: глаза волка вдруг приобрели осмысленное выражение. Зато тело Витька осело на землю, словно ватное.

Проклятый волчара встряхнулся. Удовлетворенно рыкнул и улегся рядом со мной.

--Давно бы так, -- услышал я.

Я оглянулся, но Витек все еще не подавал признаков жизни. Глаза зверя насмешливо блеснули.

--Это ты? -- неверяще пролепетал я.

--Точно. Я же говорил -- связи мы не потеряем. Так даже проще, нас никто не услышит. Только незачем отвечать вслух. Мысленно.

Я зачем-то ощупал свою голову. Волк сочувственно хохотнул. Я почувствовал себя прозрачным. Обернулся к нему и угрожающе прошипел:

--Ты меня обманул?!

--Не умею обманывать, -- хмыкнул он.

--Но ты читаешь мои мысли!

--Нет.

--Да!

--Нет. Только то, что ты мне САМ говоришь. Остальные не слышу. А вот твой Витек и девчонка...

--Что?

--Они прозрачны. Но не ты.

Я тяжело вздохнул: врет или нет? Но ни к чему не пришел и решил заняться Казанцевым.

Сон мне положительно не нравился. Он не перекликался ни с чем читанным или виденным. Как я мог придумать подобное?! Я не Серега Орлов. И не Лилька. И даже не Казанцев, это у музыкантов развита фантазия...

Витек по-прежнему лежал на боку и вроде бы спал. Я с тревогой отметил следы легкого ожога на правой кисти и прожженные в нескольких местах брюки. Да и кроссовки смотрелись ужасно. Они почернели и дурно пахли.

"Что я скажу Витьку?!"

Я наклонился к бледному, влажному от пота лицу. Услышал ровное дыхание Казанцева и немного успокоился. Обернулся к волку и требовательно спросил:

--Что с ним?

--Ничего. Спит. Выжат просто.

--Я могу его разбудить?

--Пожалуйста.

Я протянул руку к Витьку, но разбудить не решился. Стоял и угрюмо обдумывал, как бы правдоподобнее преподнести ему волчару. И ожоги. Слава Богу, довольно слабые. Искренне порадовался, что это всего лишь сон, и энергично затряс приятеля.

Бессовестный Витек просыпаться не хотел. Хмурился и бормотал что-то себе под нос. Я и прислушиваться не стал. Понятно, не благодарил.

В самую последнюю секунду, когда Витек уже непонимающе хлопал ресницами, я мысленно прорычал:

--Эй, как мне тебя называть? Ну, кличка! Любой пес ее имеет, ты же знаешь...

--Гори.

--Чего?!

--Гори. Мое имя в этом мире. Я всегда его беру. Кстати, оно выбито на моем ошейнике, так что твои друзья не удивятся.

--Гори...Фигня! Гор, понял?

Волк промолчал, и я снова занялся Витьком. Помог ему сесть и досадливо проворчал:

--Ну ты даешь, балалаечник! Дрыхнешь, будто снотворного глотанул! Не заболел случаем?

--Н-нет, кажется... Ох, черт! А это что?

--Еще спрашиваешь, убогий!

--Елки, ноет-то как...

--Еще бы. Спать меньше надо.

--Да что случилось-то?!

--А ты не помнишь?

--Клянусь! Вытащил тебя из палатки, потом мы у костра сидели и... Все.

--Ну, правильно. Ты прямо у костра и заснул. И свалился туда же. Минут через десять. Еле вытащил!

Я окинул Витька критическим взглядом и раздраженно сплюнул.

--Тощий вроде, а камень камнем. Еще и выл привидением!

--Повоешь тут, -- жалобно проскулил Витек. -- Больно ведь!

--Чего ж не проснулся?

--Я знаю? Устал, наверное. Помотались сегодня, будто сам не помнишь...

Я вспомнил. На свою голову. У меня тут же заныли все мышцы, а глаза начали слипаться. Я бросил взгляд на часы и выругался от изумления: ровно половина третьего.

--Ну и повезло ж Орлову, -- прорычал я.

--Ты о чем? -- Витек озабоченно рассматривал черные кроссовки.

--Да о дежурстве, -- с досадой пояснил я. -- Представляешь, два тридцать. Я уже полчаса, как спать должен.

--Рыжему всегда везет, -- мрачно констатировал Витек, пересчитывая дыры на штанах.

Я вздохнул: действительно пора ложиться. Иначе завтра вообще рюкзак не подниму. Вот только как Витьку рассказать о волке?

--Слушай, у тебя нервы крепкие? -- наконец решился я.

--Ну?

--Нет, ты скажи, крепкие?

--Не жаловался, вроде бы.

--А к домашним животным как относишься? К собакам, например.

Витек занервничал. Окинул меня подозрительным взглядом и неуверенно пробормотал:

--Что-то я тебя не пойму. К чему ты клонишь?

--Обернись.

--Чего?

--Обернись, говорю. Только из штанов не выпрыгни. Там моя домашняя скотинка лежит. Приблудилась, понимаешь ли, пока ты спал.

Витек с большим сомнением осмотрел меня, затем потрогал мне лоб.

--Я-то в порядке, не сомневайся, -- фыркнул я. -- И проверить легко.

--Как?

--Да обернись же, кретин! -- рявкнул я. И уже спокойнее добавил: -- Говорю же, песиком обзавелся. Кличка -- Гор. Дурацкая, конечно, но мне нравится.

Витек еще какое-то время потаращился на меня. Потом, видимо, решил, что обернувшись, ничего не теряет, встал. И великолепнейшим прыжком спрятался за мою спину!

Я ухмыльнулся.

--Как, впечатляет зверушка?

--Д-дурак, это же волк!!!

-- Что ты говоришь? А то я не заметил.

Я посмотрел на приятеля: он побледнел и заметно дрожал. Я раздраженно воскликнул:

--Ты что, ошейника на нем не видишь?

--В-вижу...-- еле слышно прошелестел музыкант.

--Ну и не трясись так! Он дрессированный, понял? Умный, жуть.

--Вот именно, -- отстучал зубами Витек.

--Да не тронет, клянусь!

--От-т-т-куда знаешь?

--Говорю же, одомашненный он! С людьми вырос. За ошейником записка была. Хозяин в город переехал, а ему свободу дал.

--А ч-чего ж...

--Кто знает? Привык, наверное, к людям. Не хочет один бродить.

Я хвастливо ткнул себя в грудь.

--Меня вот хозяином выбрал!

Витек смотрел недоверчиво. Я сделал вид, что обиделся. Однако Казанцева нужно было успокоить. И побыстрее. Иначе мы с ним до утра "продежурим". Все выспятся, а мы...

Я хлопнул себя по бедру и скомандовал:

--К ноге!

И едва сам не свалился в костер. От неожиданности. Огромный волчара молнией перелетел разделяющие нас несколько метров и мягко приземлился рядом.

Витек всхлипнул. Гор хохотнул. Я ошеломленно пробормотал:

--Погоди, еще покажу...

Витек побелел. Я вытянул слегка дрожащую руку и пискнул:

--Сидеть!

Волк сел и насмешливо уставился на меня золотистыми глазами.

--Лежать!

Гор лег.

Витек за моей спиной задышал спокойнее и перестал всхлипывать.

--Ползти!

--А вот этого я не люблю, запомни.

Но волк все-таки послушно прополз несколько метров. Я победно воскликнул:

--Ну вот, а ты боялся!

--Д-д-действительно, дрессированный, -- облегченно выдохнул Витек.

Я гордо улыбнулся. Смешно, но я чувствовал себя так, будто лично вышколил страшного зверя.

Витек долго рассматривал невозмутимо лежащего Гора, потом робко поинтересовался:

--А меня он послушается?

--Ни в жизнь!

--Почему?

--Приличный пес имеет только одного хозяина, -- уверенно пояснил я. -- И слушается исключительно его.

--Но это же волк! -- запротестовал Казанцев.

--Ну и что? И потом, может, это помесь.

-- Как это?

--Ну, потомство от волка с собакой. Просто в папу пошел. Такое часто бывает, я читал.

--А-а-а... Все равно, можно я попробую?

Я неохотно -- почему-то мне не хотелось, чтобы Гор подчинился Казанцеву -- разрешил:

--Валяй.

Витек встал в позу. Правда, почти вплотную ко мне. На всякий случай, наверное. И неуверенно продребезжал:

--Ко мне!

Гор и головы не повернул, будто не слышал. Витек покраснел и снова крикнул:

--Сидеть!

Никакой реакции. Я пожал плечами.

--Сам видишь. Только один хозяин.

--А ты его не боишься?

--Вот еще, -- почти искренне возмутился я. -- Он меня сам выбрал, я не навязывался. А собака или волк вожакам преданы. Нам повезло.

--Повезло? -- Витек смотрел растерянно.

--Конечно! Мы теперь как у Христа за пазухой. Следы в лесу видел?

Витек кивнул. Я удовлетворенно заявил:

--Теперь к нам никто не сунется. Охранником собственным обзавелись, блин. Секьюрити!

Это трусоватому Витьку понравилось. Он почти спокойно посмотрел на волка и вдруг протяжно зевнул.

Я бросил взгляд на часы и присвистнул: нет, рыжему действительно везло. Дежурства ему оставалось ровно на час.

И я решительно пошел извлекать Серегу из палатки.